Перед тем как описать нашу поездку на аттракционе «Индиана Джонс», я должна сделать несколько пояснений. Дело в том, что в отличие от меня, просто обожавшей в детстве всякого рода острые ощущения в виде катания на всевозможных аттракционах, готовой часами на них болтаться, мой сын никогда не испытывал даже малейшего желания покататься хоть на каких-нибудь даже самых безобидных из них. Более того, он панически их боялся. Когда ему было лет восемь, я уговорила его прокатиться на аттракционе «Чашечка» в парке Сокольники.
Там всего-навсего сидишь в чашечках, которые вращаются вокруг своей оси и при этом еще двигаются по кругу. Как только аттракцион включили, и вся эта конструкция, вздрогнув, пришла в движение, ребенок мой заорал от ужаса не своим голосом, и успокоился только после того, как мы очутились на достаточно приличном расстоянии от самого парка.
Поэтому я не надеялась на то, что сын вообще захочет на чем-нибудь кататься в Диснейленде.
Но он, видимо, настолько сильно был захвачен увиденным в крепости пиратов, да и само название «Диснейленд», пожалуй, оказало на него свое магическое действие, что совершенно неожиданно для себя и для меня решил попробовать покататься на аттракционе. Как мы оба были наивны и неосторожны, ступив на территорию «Индианы Джонс». Надо сказать, что со стороны аттракцион выглядел довольно спокойным. Люди, сидя в двух вагонетках, ездили в них по горе, то исчезая из нашего поля зрения, то появляясь вновь.
Изюминка же аттракциона таилась как раз за горой и не была видна с той стороны, с которой посетители подходили к аттракциону. Наконец, мы заняли свое место в вагонетках и обнаружили первую неприятную неожиданность. Во время катания на «Индиане Джонс» сидеть приходилось всем без исключения спиной по направлению движения вагонеток.
Постепенно ускоряясь, мы поехали, то въезжая на гору, то резко съезжая с нее, и, наконец, разогнавшись что есть мочи, вагонетка стала нас увлекать по какой-то странной траектории. В этот самый момент меня охватила дикая паника. До меня дошло, что дальше деваться вагонетке некуда, кроме как зайти на мертвую петлю. Естественно, что все это длилось буквально какие-то доли секунды. Но и этого было достаточно, чтобы передо мной мысленно успела пронестись вся моя жизнь.
Слегка мутило, когда все благополучно закончилось, и нам предложили выйти из вагонеток. Это оказалось не так-то легко сделать. Ноги дрожали, а руки тряслись. Сын держался молодцом. Он решил, видимо, взять себя в руки, увидев, что на мне самой лица нет. Позже он признался, что в тот момент я была бледна, как поганка и что сам был напуган не меньше меня во время мертвой петли.
